Вартангинские события выбили его из колеи, точно он очутился в отдельном мрачном государстве, не имеющем отношения к великому СССР. А между тем мир жил своей жизнью, не ведая о северном бешенстве, волнуемый иными заботами. Вдруг до сосания под ложечкой захотелось туда, за кольцо охраны, к людям.